С "Призраком Оперы" у меня связано очень многое. Шесть лет взлетов и падений, приятных и не очень воспоминаний, период фильма, период книги, период концерта в Альберт-Холле, период Уэст-Энда и период Бродвея. В общем и целом - около шести лет. За это время у меня в любимых Призраках перебывали Джерард Батлер (увы! со мной это было!), Рамин Каримлу (и снова увы!), а затем и уже до нынешних дней - Хью Панаро и Эрл Карпентер. Но я не могу здесь не упомянуть свою "почетную галерею Призраков": Джон Оуэн-Джонс, Джереми Столл, Лейрд Макинтош, Томас Борхерт, Гэри Моэр. В общей сложности в моей коллекции больше сотни видеобутлегов. Но не хватало мне среди всего этого самого главного: увидеть мюзикл по-настоящему.
Моя мечта начала сбываться прошлой осенью, когда я вдруг узнала, что "Стейдж Энтертейнмент" наконец-то ставит "Призрака..." в Москве. Потом - несколько месяцев ожидания, потом покупка первого билета, потом - еще ожидание длиной в полгода...
Все случилось на неделю раньше, чем я ожидала. 27-ого сентября я попала на четвертый предпремьерный показ, потом 2-ого октября на восьмой, и дневной спектакль 5-ого октября стал вместо первого моим третьим. В четвертый раз я посмотрела мюзикл 19 октября.
За четыре спектакля я посмотрела всех основных актеров, и остались теперь только андестади и свинги. Мне предоставилась великолепная возможность наблюдать, как растут и развиваются образы, созданные актерами, от четвертого превью до первого публичного показа и затем до спектакля спустя две недели после премьеры.
И еще я увидела то, что даже реже в этом шоу, чем неупавшая люстра (для справки - за 28 лет существования мюзикла люстра не падала, вроде бы, 12 раз, не считая постановок, где она в принципе не падает). В мой самый первый раз я увидела двух Призраков сразу. Как известно, у Дмитрия Ермака в период превью возникли проблемы с голосом, он сыграл целиком только одно шоу и два первых акта в другие дни.
Пока что я могу оценивать увиденные спектакли только сравнивая их со всем тем, что видела и слышала все это время до этого. Я буду искать в актерах новое и заимствованное. В эмоциях - никогда прежде не испытанное и давно устоявшееся.
Я хочу сказать очень много. Но времени у меня будет предостаточно за два (а может, и больше) года проката. В этот раз расскажу о самом главном - о Призраке и Кристине.
Дмитрия Ермака я прежде видела в двух ролях - Фернана в "Монте-Кристо" и Себастьяна в "Русалочке". Его утверждение на роль было для меня неожиданностью. До самого спектакля я не знала, что он него ждать в роли Призрака.
Получился интересный, во многом новый образ. Лучше судить о нем по спектаклю 19 октября.
Призрак Дмитрия - заботливый, любящий, но в тоже время может быть резким и злым. И... даже аутичным. Большой привет Рамину Каримлу.
Есть такие Призраки, которые хорошо справляются с ролью актерски и вокально, но их голос не призрачен - и из-за этого разрушается одна из основ мюзикла - ведь это история об Ангеле с поистине прекрасным голосом.
Тест на "призрачность" Дмитрий, однозначно, прошел. Не с первого раза, не 27 сентября, когда на "Зеркале" он спешил и глотал звуки, "смазал" Музыку Ночи и не вполне попадал в ноты в репризе All I ask of you. Но 19 октября его вокал был действительно волшебным.
Кстати, говоря о вокале Призрака, я могу упомянуть интересный момент. Как известно, самая первая музыкальная фраза Призрака - "Bravi, bravi, bravissimi..." предзаписана. И 27 сентября это абсолютно точно была запись Ивана Ожогина, несмотря на появление Ермака сценой позже.
В титульном дуэте мы видим интересную фишку: когда Призрак и Кристин доплывают до логова и Призрак наклоняется, чтобы положить весло, то он не поднимается сразу, а долго держит зрительный контакт с Кристин. Лицом к лицу. Так и ждешь, что сейчас случится поцелуй.
Музыка ночи была... такая, какая бывает у лучших Призраков. То есть, сидя в зале и наблюдая за происходящим, ты буквально забываешь обо всем и просто наслаждаешься воздушной, парящей мелодией. Призрак действительно делится с Кристин самым дорогим. Музыка для него свята, как и Кристин. Кристин - воплощение музыки, музыка - воплощение Кристин. Это покоряет. Пока что эта сцена с Призраком-Ермаком и Кристин-Котовой - моя любимая из русской постановки. Даже перевод здесь, в отличие от многих других моментов, не хромает.
В конце Призрак издает вздох, исполненный счастья.
Сочиняя, этот Призрак полностью захвачен музыкой. Он очерчивает в воздухе силуэты музыкальных инструментов, тихо вскрикивает, когда находит нужную ноту.
Когда Кристин возвращает ему маску и он замечает ее руку, тянущуюся к нему, он сжимается в комок и трясется. Над ним издевались в детстве? Вполне возможно.
В сцене Il Muto Призрак не смеется над Карлоттой, а вполне серьезно задается вопросом, не жаба ли она, чем пугает еще больше.
Перенесемся сразу к "Wandering child". Призрак здесь по-отечески нежный, любящий, и тем страшнее его переход к злому гению.
"Мы пересекли черту" - вот сцена, в которой Ермак значительно лучше Ожогина и актерски, и вокально. У Ивана великолепный тенор, но этот номер - весь на низах, и голос его дрожит, а Дмитрий со своим баритоном здесь справляется отлично. Он обволакивает Кристин чарующими низами, и она, кажется, тянется за поцелуем не по роли, а просто так. Жаль, что Призрак отворачивается... а пока она поет вступление к своей части, он гладит скамейку. Потому что Она только что тут сидела.
Final Lair довольно-таки нестабилен и противоречив. Начинает сцену Призрак еще нормальным, но очень разозленным человеком, а к середине становится безумцем. Он скачет по сцене, подобно Уве Крегеру, подпрыгивает на "...жди с каретой у дверей" (не так, конечно, как Норм Льюис, но тоже не очень хорошо), а после того, как буквально кричит "Ты испытываешь мое терпение! Выбирай!", трясется так, словно в лихорадке.
Зато сцена возвращения кольца очень трогательна. Призрак верит, что Кристин вернулась к нему по-настоящему. И он протягивает ей кольцо снова, что не может не тронуть до слез. Почти как Эрл Карпентер, который еще и на колени падал.
Он не просто поднимает фату - он повторяет движения Кристин в "Think of me". Слишком сильный ход, после которого хочется только плакать.
Теперь об Иване Ожогине, которого я видела куда больше и которого успела "распробовать".
Призрак Ивана, безусловно, обладает голосом Ангела Музыки. Его раскатистое "Зеркало" даже немного пугает первыми аккордами - в хорошем смысле. Голосовое попадание в роль - десять из десяти.
С образом все несколько сложнее. Призрак этот весьма самолюбив и отчужден, Кристин для него - это инструмент для достижения совершенства в своей музыке. Когда он в подземелье у себя пишет "Дон Жуана", то в его движениях виден восторг - он уверен, что создает шедевр. И несмотря на то, что на Кристин он смотрит свысока (я не имею ввиду рост, хотя он действительно выше обоих Кристин где-то на полметра), он - ужасный собственник. Его трогательные слезы в репризе All I ask of you очень быстро переходят в демонический гнев, и когда он бросает люстру, то, возможно, хочет не напугать Кристин, а покалечить. Чтобы неповадно было. Очень похоже на Эрика из романа Сюзан Кей, когда он ближе к финалу буквально обезумевает.
Он также очень груб - швырнуть Кристин через всю сцену в начале "Final lair" для него не проблема. И потом издеваться над нею - тоже. На спектакле 5 октября в сцене "Why so silent" он сорвал с нее кольцо вместе с клоком волос (крепче парики надо делать, однако). Этого Призрака почти не жалко. Совсем не хочется, чтобы Кристин осталась с ним. Если бы это случилось, произошла бы невообразимая катастрофа.
Это прекрасный Призрак, этакий поклон главному безумцу в истории мюзикла, Хью Панаро, но все-таки немного не мое. У Ивана почти что все роли отрицательные, и его Призрак - это еще один Ромашов (Его не стал я убивать, хотя и мог в лесу безлюдном его добить) или Кролок (И на земле больше нет ничего святого). К сожалению, его Призрак пока что (надеюсь, что только пока!) такой же социопат.
Тамару Котову я успела посмотреть трижды. Два раза - на превью и еще один - 19 октября. Если в первый раз еще были какие-то помарки в игре - например, слишком рафинированная "Крошка Лотти", или слишком картинное восклицание "Что это?!" на крыше Оперы, то во второй все было идеально. Когда-то давно я создала для себя образ идеальной Кристин, и Тамара - первая, кто подошел под него целиком и полностью. У нее прекрасный академический голос, в котором чувствуется и сила, и задор, и нежность, и любовь. Ее Кристин - очень добрая девушка, доверяющая Призраку, готовая его любить. Она внемлет ему в сценах в подземелье, повинуется малейшему движению его рук. И тем сильнее и ужаснее ее разочарование, когда Призрак начинает показывать свой характер. Она не просто напугана на крыше - она в ужасе.
Особенно трогательно ее исполнение арии "Я хочу, чтоб вновь ты рядом был". Ее прекрасный голос надрывается от боли и любви к отцу, она действительно хочет, чтобы он помог ей. Она не винит его в том, что он оставил ее совсем одну.
В "Wandering child" она снова ручная и повинуется Призраку. Она очень устала от того, что Рауль то обещает ей защиту, то заставляет рисковать жизнью. Призрак хотя бы сразу четко обозначил свои требования.
Когда в репризе "Все, о чем прошу" Призрак надевает кольцо ей на палец (так было 2 октября, 27 она сама его надела), она не противится, только дрожит. Ей очень страшно. Нет в ней "праведного гнева", с которым часто Кристин срывают с Призрака маску. В "Down once more" она вжимается в подушки в лодке так, что ее в них почти не видно. Непонятно, как Призрак может так на нее кричать.
В финале эта Кристин уже не боится. Она духовно возвышается над Призраком и осознает это, чем не раз приводит его в замешательство. Но все же, когда она с надрывом в голосе поет "Зачем обманом в мой ты проник разум" (Angel of Music, you decieved me), то почти что бросается на трон к Призраку и берет его за руку. Это настолько доверительный жест, что он говорит даже больше о чувствах Кристин - пожалуй, намного больше и куда правдивее - чем последующий поцелуй.
Она возвращается, чтобы вернуть кольцо, очень рано, и долго стоит, смотря, как Призрак поет обезьянке. Ее возвращение выглядит так, словно она действительно вернулась, и когда она отдает кольцо, по залу прокатывается тихий разочарованный шумок.
Елену Бахтиярову я увидела на дневном спектакле 5 октября - ее первом шоу после премьеры, официальный дебют. Она не восхитила меня, как Тамара Котова, но я все же признаю, что она хороша. Ее голос даже выше голоса Тамары и чем-то напоминает голоса лондонских Кристин, особенно - Джины Бек. Есть еще местами немного режущие переходы (например, к последней ноте в Think of me), но все же очень и очень красиво. Но в ее исполнении куда больше трогают сольные фрагменты, чем диалоги.
Эта Кристин куда прочнее стоит ногами на земле, чем Кристин-Тамара. Она явно понимает, что Ангел - человек, и ничуть не удивлена путешествием в подземное царство. В "Музыке ночи" она очень живо реагирует на каждое слово Призрака, даже иногда подается навстречу.
Из интересных моментов в игре Елены: выбежав на сцену перед сценой "Мы пересекли черту", она на мгновение с тревогой оглядывает зал, выискивая Призрака, а потом улыбается как ни в чем ни бывало.
Когда Призрак признается в любви и надевает ей кольцо на палец, она мотает головой, так что понятно сразу - ничем хорошим эта сцена не кончится.
В лодке Кристин сидит прямо, сверля Призрака ненавидящим взглядом. Вообще не боится.
Комментарии
Отправить комментарий